Купание голышом - Страница 102

102

– Где, етить его, твой пистолет? – спросил Тул.

– Я от него избавился, – солгал Чаз, поспешно натягивая боксеры.

– Пусти меня.

– Я на горшке!

– Врешь. – Тул пинком распахнул дверь и с неприкрытым отвращением уставился на фотографии, разбросанные по полу ванной. – Господь всемогущий, – сказал он.

Чаз схватил фотографию Джои и зажал ее под мышкой. Потом упал на колени и начал собирать журналы, приговаривая:

– Ты не понимаешь, у меня нервы ни к черту. Я должен сделать хоть что-то.

Тул разглядывал его, словно эксгибициониста на школьном дворе.

– Пистолет, парень.

– Я же тебе сказал. Я его выбросил, – настаивал Чаз.

– Ред грит, не валять дурака на воде.

– Я слышал.

– Ты закончил? – Тул ехидно махнул на унитаз. – Потому как пора двигать.

– Дай мне одеться. Жди меня на улице, – ответил Чаз.

Кольт тридцать восьмого калибра с воронеными накладками был спрятан на дне бельевой корзины. Чаз засунул его вместе с сотовым телефоном в карман дождевика «Патагония», застегнул карман на молнию, а плащ аккуратно скатал и отнес в «хаммер». Тул восседал за рулем, жевал кусок вяленой говядины и постукивал грязными пальцами в такт кантри.

– Что ты делаешь? – спросил Чаз.

– А как по-твойму?

– Ты не поведешь мою машину.

Ред грит, поведу. Запрыгивай, док.

Чаз разозлился:

– А где чемодан?

Он купил серый жесткий «Самсонайт» с убирающимися колесами.

Тул сам упаковал наличные, стодолларовые купюры, пачку за пачкой. Он отказался подпускать Чаза к деньгам, но один их вид опьянял.

Тул ткнул пальцем за спину:

– На заднем сиденье.

Чаз забрался на пассажирское место. Чтобы напомнить Тулу, чья это машина, он потянулся к ручке настройки радио. Тул поймал его руку и прихлопнул ее к приборной панели. Рука онемела.

– Это Пэтси Клайн, – просто объяснил Тул.

– Господи, ты, кажется, сломал мне запястье!

– Никогда и трогать радио не смей, если поет Пэтси Клайн.

«Проклятый псих», – думал Чаз. Перелома вроде нет, но что-то в левой руке то ли растянуто, то ли порвано, то ли защемлено.

Тул угрюмо молчал всю дорогу до Майами, хотя оказался вполне приличным водителем. Чаз довольно неплохо держал себя в руках, пока не услышал первый раскат грома и не увидел чернеющую гряду облаков впереди.

– Что, если нам не дадут лодку в такую погоду? – спросил он.

Тула, казалось, вопрос повеселил:

– Не волнуйся. Ред уже все сделал.

Чаз открыл конверт и перечитал инструкции шантажиста.

– Ты уверен, что умеешь обращаться с GPS? – поинтересовался он.

Тул ответил, что это совсем не сложно.

– У меня как-то были проблемы в Иммокали, так я рванул на Рэмрод-Ки ловить лангустов для знакомого. А он контрабандой подрабатывал, мы ошивались на островах, без регистрации. Катались туда-сюда по Кэй-Сэл в любую погоду.

– Хуже, чем сейчас? – спросил Чаз.

– Бывало и хуже, это уж точно.

Дождь лил, когда они припарковались на пристани Бэй-сайд и нашли катер. Двадцати трех футов длиной, с тентом и большим четырехтактным мотором «Ямаха». GPS-приемник «Гармин» встроен в панель управления.

Тул положил тяжелый чемодан на корму. Чаз удрученно упаковался в штормовку, курок пистолета пихал его в ребра. Он натянул капюшон и уставился на плачущее свинцовое небо. Левое запястье болезненно пульсировало.

Тул нашел переносную фару и включил ее подзаряжаться. Похоже, удивился, что устройство и впрямь работает. Тул запустил мотор, отдал швартовы и медленно вывел катер из дока. Когда они вышли на открытую воду, он велел Чазу сесть и прибавил газу. Одновременно в небе громыхнуло, и Чаз пригнулся.

«Это безумие», – сказал он себе.

То, что он планировал сегодня сделать, сложно даже в ясную, тихую погоду, а в шквал – просто самоубийство. Он сидел на корточках и съеживался при каждой вспышке молнии. Тул, казалось, устроился вполне комфортно – одна рука на штурвале, другая держит фару, – хотя комбинезон его промок и обвис. Дождь пригладил плотные черные завитки на его руках и плечах, и в сумерках они сюрреалистически ярко поблескивали.

Скоро они прошли мимо насыпного моста Рикенбакер, по которому Чаз ходил в школу Розенштиль в бытность свою студентом-выпускником. Мост напомнил ему о давних мучениях с морскими клопами; наверняка маленькие голодные ублюдки плавают сейчас вокруг, жадно предвкушают, как Тул перевернет катер. Также в воображении Чаза маячила более серьезная и убийственная угроза акул. Их нападения были вещью практически неслыханной в заливе Бискейн – еще один факт из многих, которые Чаз то ли забыл, то ли просто не зафиксировал за время ленивого обучения морским наукам. Голодный двухголовый аллигатор, звезда недавних ночных кошмаров Чаза, с таким же успехом мог оказаться и рыбой-молотом, учитывая Чазов животный страх – и праздное невежество – в отношении обоих видов.

К счастью, гром утих, и ливень превратился в морось, хотя катер налетел на ледяную стену ветра, с которой пришлось бороться большую часть пути до мыса Флорида. Этой поездки было более чем достаточно, дабы укрепить Чаза в ненависти к природе. Здоровой рукой цепляясь за скамью, он рисовал в воображении, как его бросит на палубу с такой силой, что пистолет в кармане случайно выстрелит. Даже если выстрел не убьет его на месте, от шума, вероятно, случится сердечный приступ.

Находя путь с помощью магии искусственных спутников Земли, Тул отыскал то, что осталось от Стилтсвиля – старого скопления деревянных домов на сваях на мелководном травяном ложе. Ураган Эндрю практически сровнял Стилт-свиль с землей, а немногие оставшиеся строения забрала Служба Национальных парков. Пустые неосвещенные дома выглядели скелетами в ярко-синих вспышках молний.

102