– По утрам у них не хватает народа, – сказала Морин. – Иногда приходится ждать.
– Разберемся.
– Куда ты собрался?
Тул схватил первую же девушку, одетую как медсестра, и затолкал ее в палату Морин. Женщина перепугалась и была явно сбита с толку.
– Эрл, это Наташа, – объяснила Морин. – Она работает на кухне.
Тул не отпускал Наташину руку.
– Поди сходи за кем-нибудь, пусть принесут этой леди лекарство от боли. Сей момент, я сказал.
– Наташа, простите моего племянника. Он слишком обо мне беспокоится, – извинилась Морин.
Наташа слабо кивнула. Тул отпустил ее, и она быстро шмыгнула за дверь. Морин крикнула ей вслед:
– Вчерашняя чечевичная похлебка была просто божественна! Обязательно дай мне рецепт!
– Блин, неужели здесь нет ни одного доктора? – спросил Тул.
Морин подтянула простыню на груди.
– Эта женщина не приготовит солонину даже ради спасения собственной жизни, но с чечевицей она великая примадонна.
– Давай я схожу еще кого поймаю.
– Нет, нет, не надо. – Морин шевельнула пальцем. – Если будешь шуметь, тебя попросят уйти. Сиди спокойно и не волнуйся. Мне сейчас хорошо.
Тул знал, что ей не хорошо. Он нежно перевернул ее на бок и распустил шнуровку на сорочке.
– Эрл, не надо, – сказала она.
– Помолчи.
Он задрал верх своего лабораторного халата, залез за пазуху и отлепил последний оставшийся пластырь. Осторожно поместил его между лопатками Морин и крепко прижал, чтобы он приклеился. Когда он перевернул ее обратно, она сказала:
– Это было не обязательно, но спасибо.
– Не так чтоб свежий, но всяко лучше, чем ничё.
– Эрл, послушай меня. – Она протянула ему руку, на ошупь прохладную. – Некоторые сдаются, когда попадают в такое место, – сказала она. – Я вижу по лицам – они попросту отказываются от борьбы. И чем слабее становишься, поверь мне, тем соблазнительнее… Современные болеутоляющие хороши, дни и недели скользят за окном, как большая теплая река. Но не волнуйся, я еще помирать не готова.
– Ты не готова! – выпалил Тул. Он взбесился, сам толком не понимая почему. – Ты када в последний раз дочерей видела?
– Им тяжело выбраться. Дети ходят в школу.
– Херня это все. Морин тихонько засмеялась:
– Я бы тебя отшлепала, Эрл, если бы у меня были силы.
Он растерялся.
– Хошь, я попробую тя вымыть?
– Ничего подобного ты не сделаешь! – Она ущипнула его за запястье. – Боже праведный, надо мне было промолчать.
Мать Тула умерла едва ли через месяц после того, как доктора сказали ей, что она больна. Была середина помидорной жатвы, и он не вернулся в Джексонвилл вовремя, чтобы с ней попрощаться. Он как бы стороны слышал, как рассказывает об этом Морин, а она отвечает:
– Не расстраивайся. Я уверена, она знала, как сильно ты ее любил.
– Твоим дочерям надо тут быть. Совсем же близко. – Он так стиснул кнопку вызова, что она развалилась на части в его кулаке. – Етить, – сказал он. – Извини.
– Эрл, остынь. Я не собираюсь умирать сегодня.
Наконец пришла медсестра со свежим пакетом лекарства, двумя маленькими ампулами наркотика и памперсом для взрослых. Тул отошел от кровати, чтобы не мешать Морин. Медсестра, мускулистая, черная как смоль женщина, тихо разговаривала с Морин – ее акцент Тул опознал как ямайский. Он подумал обо всех ямайских сборщиках, на которых орал, которых избивал и грабил, и ощутил себя последним гадом и подлецом. Медсестра, которая помогает Морин, должно быть, их сестра или кузина или даже дочь. Улыбка яркая, как рассвет, и когда медсестра коснулась лба Морин, Тул мгновенно понял, что навсегда завязал с работой бригадиром. Он никогда не сможет смотреть в глаза этим потным черным парням и не вспоминать этот миг, не вспоминать, как он был себе отвратителен, какая неразбериха царила в его мыслях. Видимо, когда-то давно он свернул не туда, и скорее всего уже поздно давать задний ход. Конечно, он увяз с Редом Хаммернатом по самые уши, и тот теперь хочет, чтобы Тул сделал такое, что еще дальше протащит его по дороге в ад. Неделю назад Тул согласился бы на любую грязную работенку, не важно, насколько дурную, раз за нее платят наличными. Но потом он встретил Морин.
– Она оклемается? – спросил он ямайскую медсестру.
– Да, после завтрака ей станет лучше.
– Эрл, это Иви, – представила девушку Морин. – Она из хороших.
Медсестра засмеялась:
– Я через час вернусь и вас вымою.
Как только они снова остались одни, Морин сказала:
– Она умная девочка. Тебе стоит показаться ей сам-знаешь-с-чем.
– Нет, пасиб. – Тул не собирался раздвигать свой зад перед незнакомкой, не важно, черная она, белая или в пурпурный горошек.
– Ради Христа, Эрл, она профессионал по уходу за больными.
– Хошь, телевизор посмотрим?
– Хмммм, – протянула Морин.
Тул заметил, что ее дыхание замедлилось, а веки отяжелели. Лекарства, которые принесла медсестра Иви, вкупе с попользованным фентаниловым пластырем начали работать. Может, теперь Морин удастся хорошенько вздремнуть.
– Я лучше пойду, – сказал он.
– Спасибо за компанию, Эрл.
– Всегда.
– Я совсем забыла спросить, как там твои охранные дела? – сонно сказала она. – Как поживает твой важный доктор?
– Все та же фигня.
Когда Тул встал, Морин повернулась лицом к стене и скорчилась, как вопросительный знак.
– Токо попробуй сдаться, – яростно сказал он.
– Я и не собираюсь.
– Я серьезно, слышь?
– Эрл?
Он еле различил ее голос, поэтому нагнулся над перилами кровати и приблизил к ней свою здоровенную башку.
– Да, мэм. Чё?
– Эрл, я хочу попросить тебя об одной услуге.